Не думаю, не жалуюсь, не спорю.
Не сплю.
Не рвусь
ни к солнцу, ни к луне, ни к морю,
Ни к кораблю.
Не чувствую, как в этих стенах жарко,
Как зелено в саду.
Давно желанного и жданного подарка
Не жду.
Не радует ни утро, ни трамвая
Звенящий бег.
Живу, не видя дня, позабывая
Число и век.
На, кажется, надрезанном канате
Я - маленький плясун.
Я - тень от чьей-то тени. Я - лунатик
Двух темных лун.
В наших грязных покинутых душах потухает бунтарский огонь.
В наших грязных заброшенных письмах остается хоть что-то от истин,
Самых чистых и правильных истин, тех, что все еще верят в любовь.
В моем тихом неправильном мире загнивает непризнанный гений,
Обретает признание бездарь и спивается конченный псих.
Расскажи мне, что будет за этой перестройкой чужих поколений,
Покажи мне, что будет за смертью, пока я еще слышу свой крик.
Ты смеешься, ты тихо смеешься, пока я разливаю мартини,
И себя разолью без остатка, и тебя, и весь этот бардак.
Ты останешься где-то в потемках. Я повешусь на яркой витрине.
Ты приедешь к надгробному камню и напишешь, что "здесь спит мудак".
© Анна Шевченко


Есть люди с особо чувствительной кожей –
их лучше не трогать. Они не похожи
на всех остальных. Они носят перчатки,
скрывая на коже следы-отпечатки
лилового цвета от чьих-нибудь пальцев,
бесцеремонных в иной ситуации.
Они опасаются солнца в зените.
Обычно, надев толстый вязаный свитер,
выходят из дома по лунной дорожке
пройтись; и не любят, когда понарошку,
когда просто так, не всерьез, не надолго.
Болезненно чувствуют взгляды-иголки
и крошево слов. Они прячут обиду
в глубины глубин, но по внешнему виду
спокойны они, как застывшая глина,
лишь губы поджаты и паузы длинны.
Они уязвимы, они интересны;
и будьте чутки и внимательны, если
вы их приручили: они не похожи
на всех остальных – они чувствуют кожей.
Какой смысл в очередной раз корить себя?Да,влюбилась,да опять в человека,которому это не надо.Ну,теперь я хотя бы знаю,что все еще способна на это.Ура,бля.

Всю нашу жизнь сопровождают страхи.
Боюсь стать "серой массой".Боюсь выделиться из толпы.Боюсь своей никчемности.Боюсь что ляпну что-нибудь не то.Боюсь показаться глупой,если буду молчать.Страдаю из-за того,что меня никто не любит.Отчаянно не хочу что бы меня кто-нибудь полюбил.Хочу общения.И боюсь людей.Не умею принимать себя.Постоянно пытаюсь переделать.Стесняюсь себя.
Поняла,что у меня раздвоение,нет,разтроение/раздесятирение,личности.Во мне столько сущностей,что мне уже плохо.Даже начинаю различать их.Я такими темпами сойду с ума скоро.Хотя,частично научилась с ними договариваться...Может быть все и не так плохо.Главное найти "душевное равновесие...равновесие...равновесие...."
Садилась за ноут - было столько мыслей,энтузиазма выдать что-то,что хотя бы будет понятно другим...Не получилось
Читаю де Сада.Почти осилила.Если поначалу его философия доставляла,а местами и умиляла даже,то теперь с трудом воспринимается.Все таки редкий философ может быть полностью адекватным.И все таки дочитаю.Я должна его понять.Ну или хотя бы попытаться.
И еще поняла,что потеряла сноровку посылать нахер людей.Надо бы восполнить пробелы.А то,что-то тяжеловато стало...
Только я могу влюбиться в одного и того же человека третий раз...
Я дура.И этим,в принципе,все сказано.Сначала сделать(сказать) - потом подумать.В этом вся я.Много позже,перебирая все сказанные слова,находишь правильные,только вот уже никому не нужные.Мнение составлено.
Сложно нравиться всем.
Да,дорогой,я могу разобрать и собрать компьютер.И у меня не останеться лишних деталей.Да,я могу с тобой поспорить насчет того,получают ли лягушки оргазм,
когда они трахаются. Я знаю разницу между витой парой и оптоволокном.Я вообще знаю массу нужной и не нужной хуеты.
И все равно я дура.
- потому,что не читала Ницше,не восторгаюсь книгами Коэльо и не млею от «собачек»,которые по размеру меньше моей кошки.
- потому,что я курю,ругаюсь матом как извозчик,да и пью примерно также.Эх,чего же стоит это «Ты же девочка!!!Так нельзя!!»
- потому,что не посвящаю никого в свою жизнь.В свою личную жизнь.
- потому,что у меня отвратный характер,и я мастерски умею обижаться.И также мастерски могу послать нахуй.
-потому,что..
-потому,что..
-потому,что..<Список продолжите по желанию>
Каждая скотина находит свой аргумент,из-за которого я чувствую себя дурой.И, самое интересное,что я пытаюсь оправдываться.Только потом возникает правильный вопрос «нахуя?».
Нахуя я пытаюсь быть с ними хорошей?Нахуя я стараюсь никого не обидеть?Нахуя я стараюсь быть для всех другом?Нахуя мне все это надо??
На просторах интернета масса девушек,которые любят говорить,что они не как все,что они стервы,что их «сложно встретить,легко потерять,и невозможно забыть»,что они оставляют в жизни музчин шрамы,что они кошечки,которые могут превратить жизнь любого музчины в собачью,они богини,они любят ванильное утро,гучи под ключицу и крепкий кофе и т.д. и т.п.
И ведь они совсем не расстраиваются из-за того,что не знают кто такой Кафка.Они плюнут на это.И не будут заморачиваться.А я расстраиваюсь и завидую им.Они так могут,а я нет.И попутно вспоминаю,что нихера еще не понимаю в разведении пчел.И опять чувствую себя дурой.И назавтра буду лопатить интернет в поисках того самого Кафки,и читать выпуски «Хозяина» за 1998 г.,надеясь понять разницу между какой-то там маткой и еще какой-то там.
Вот такая я.
Нахуя?..
Я ненавижу это.Хотите выразить соболезнования-придите,принесите цветы,помолчите с родными пострадавших.Не устраивайте показуху,коей в нашей стране и так доебеней матери...
Вам непонять даже сотой доли той боли,того страха,что испытали люди.И те,что в метро,и те,что безуспешно пытались дозваниться до своих близких,моля о том чтобы их не было в том вагоне...Не понять того облегчения,когда звонят близкие и рыдая в трубку,кричат что с ними все хорошо,ну да голова болит,ну да ссадины,ну да руки-ноги сломаны,но они живы и все хорошо.
И не понять той слепой боли,когда обнаруживаешь любимого человечка в списках погибших...Все.Твой мир рухнул.В нем больше нет его..Его не смогли спасти люди,которые в момент опасности,стали одним целым.Ну не смогли уберечь его...
В этом мире нет добра.Нет защищенности.И скоро этого мира как такового не станет.